— В общем, собирались повесить на нас с Дзином покойника? — зло бросил возмущенный Исана, прервав беспечную болтовню Такаки, который словно нарочно пытался еще больше разозлить его. — Но почему? Почему вы решили оставить труп именно у меня? Почему? Вы хоть подумали о том, что делаете?

— Не кипятитесь! Надеюсь, вы не наброситесь сейчас на меня? Мы ведь в лодке, не забывайте, — сказал Такаки, отпустив весла и вытянув перед собой руки, точно готовясь отразить нападение.

Исана увидел, что глаза юноши, которые тот все время отводил в сторону, налились кровью, лицо посерело, пошло пятнами, и на нем появилось злое и в то же время странно заискивающее выражение.

— Видите ли, мы, Союз свободных мореплавателей, выбрали именно вас, — сказал Такаки, не меняя позы.

Некоторое время, пока он не греб, лодка плыла, набирая скорость, между островками.

— Мы выбрали именно вас, — продолжал Такаки, — потому что, долгое время наблюдая за вами, убедились, что вы отличаетесь от остальных жителей этих мест. Мы сразу поняли, что вы человек странный, но в чем состоит ваша странность, не представляли себе, пока я не услышал ваш рассказ о китах и деревьях. Тогда я и подумал, что если вы и стоите между нами и всеми остальными людьми на свете, то все-таки вы ближе к нам. Вот я и решил установить с вами контакт. И получилось так, что, когда Бой оказался при смерти, мы сделали ваше убежище приютом для умирающего. Но Бой, как известно, не умер, и никаких осложнений, из-за того чтоб отделаться от его трупа, не возникло. Теперь его можно даже спокойно забрать из вашего убежища, и все-таки я решил показать вам тайник Союза свободных мореплавателей. Отныне вам будет ясно, что мы всерьез хотим наладить с вами контакт. Во всяком случае, ни с кем другим завязывать отношений не собираемся.

— Это-то я понимаю, но...

Лодка доплыла до конца протоки, им пришлось вылезти из нее и пробираться под аркой водостока. Миновав арку, они оказались в самом центре огромной свалки. Чего только здесь не было, ни дать ни взять — выставка негодных выброшенных предметов, связанных с жизнью человека. Лучшим доказательством того, что мусор сваливают сюда уже не первый год, были прорезавшие его слои сухой травы. В этой горе мусора был вырыт проход в ширину плеч человека. Следуя за Такаки, Исана шел по проходу, стараясь не касаться грозящих обвалом мусорных стен, потом свернул за угол — поворот, видимо, был сделан для того, чтобы проход не просматривался насквозь, — и оказался у киносъемочного павильона.

Глава 7

Бой противится

Когда дверь павильона открылась, перед глазами Исана возник громадный бульдозер, раскрашенный желтыми и черными полосами. Поскольку бульдозер не работал, огромный нож его, естественно, должен был лежать на земле, но он был поднят выше кабины водителя. Между двумя штангами, держащими его, были видны не только дизельный мотор и кабина водителя, но и еще одна, расположенная над ней кабина, повернутая в противоположную сторону. По бокам желто-черного полосатого корпуса сильно выпирали широченные гусеницы.

— Прекрасное пугало для незваных гостей.

— Не только пугало. Это же настоящий танк, — сказал Такаки. — Будь мы незваными гостями и двинься он на нас, нам пришлось бы отступать по этому узкому проходу, и тогда он обрушил бы на нас целую гору сваленной здесь рухляди. А потом нас, погребенных под мусором, смял бы нож и утрамбовали гусеницы. Конечно, не наши ребята притащили его сюда. Бульдозер был тут и раньше, он сносил постройки киностудии и расчищал участок. Мы нанялись в компанию, которая занимается расчисткой участков, и работали на нем. Здесь хотели сделать площадку для игры в шары. Но из-за протеста местных жителей от этого плана пришлось отказаться. Ребята лишились работы, а бульдозер так и остался. Вот мы и придумали, как использовать его. Перво-наперво сгребли в одну кучу обломки разрушенного павильона, что стоял между этой постройкой и строениями напротив, устроили свалку, по которой мы сейчас шли, и укрыли за ней наш павильон. Теперь никому и в голову не придет перебираться через гору мусора. Перед окончанием работы мы загнали бульдозер в павильон, а колею засыпали мусором, чтобы его нельзя было отыскать. Компания получила страховку. И не стала поднимать шума из-за какого-то бульдозера.

Обойдя бульдозер, Такаки вошел внутрь павильона, Исана последовал за ним. И тут, в лучах проникавшего через застекленную крышу света, он увидел двухмачтовую шхуну, шхуну, готовую к отплытию — стоило лишь поставить снасти и поднять паруса. Исана буквально оторопел. Ого! — воскликнул он, и Такаки, обернувшись, пристально посмотрел на него. Стоя позади Такаки и разглядывая вместе с ним шхуну, Исана пришел в неописуемый восторг — создавалось полное впечатление, что шхуна мчится на них, меняя галсы, хотя паруса у нее были спущены и она застыла на месте. На шхуне было две мачты, бушприт выдавался далеко вперед, казалось, вот-вот загорятся бортовые огни. Но палуба шхуны лежала на полу павильона, фальшборт, возвышавшийся над полом, лишь обрисовывал контуры корабля — он ничем не отличался от обычных стен помещения. И все же это была настоящая шхуна.

Внутренность павильона — обычная, как на любой киностудии; высоко под потолком, над мачтами шхуны, было укреплено множество колосников и проложены бесчисленные рельсы, на которых висела осветительная аппаратура. А внизу стояла шхуна; благодаря тому, что вокруг нее были использовавшиеся на студии при съемках фильмов декорации с нарисованным пейзажем, казалось, будто она плывет по морю, уйдя в воду по самую палубу. Пейзажи на декорациях справа и слева от корабля были разные. Даже небо отличалось, с одной стороны — яркое и чистое, с другой — предгрозовое. За кормой судна на декорациях тянулся пенистый след, создававший эффект стремительного движения. Обойдя фальшборт, сделанный из цемента прямо на полу, и остановясь в глубине павильона, у самой кормы шхуны, Исана увидел, что на полотне изображено катание на водных лыжах.

— Неужели все это декорации для съемок? — спросил Исана, опираясь руками о высокий, доходящий ему до груди фальшборт и глядя на штурвал, рубку и торчавшие за ними мачты.

— Задник — да. Его сделали, наверно, для съемки морских фильмов, — сказал Такаки. Он снял туфли, перешагнул через фальшборт и забрался на палубу. — Но сама шхуна не киноподделка. Вы, наверно, сразу догадались? Это часть настоящей шхуны, плававшей по морям. Пятьдесят футов в длину. Мы учимся ставить и убирать паруса, изучаем снасти. Воображаем, будто меняется ветер, и берем рифы на парусах. В общем, плаваем на шхуне в открытом море павильона. Чтобы мачты не качались, когда мы забираемся на самый верх ставить снасти, мы укрепили их не только снизу, но и сверху. Из того, что осталось на студии, только эта шхуна еще на что-то годится. Я всегда считал кинопроизводство удивительным миром, ведь в нем нет ни одной настоящей вещи.

— Не знаю даже, как лучше назвать ее — «шхуной» или «шхуной от палубы и выше». Скажи, а эту свою «настоящую вещь» вы построили сами?

— Разве я не сказал, что она плавала по морям? Неспециалистам такой не построить. Мы притащили ее всю прямо с моря. Разобрали на части и привезли на мощном грузовике, — сказал Такаки с наивной гордостью. — Шхуна принадлежала какому-то иностранцу, он на лето приезжал в Японию. А зимой она стояла на якоре в одной из бухт Идзу, и нашего парня наняли за ней присматривать. В общем, наняли на свою голову. Летом он должен был помогать иностранцу плавать на ней, а зимой — охранять. Следить, чтобы ее не унесло тайфуном. Вот мы и решили обучать на ней Свободных мореплавателей. В море-то нас сразу бы засекли. И мы отвели ее в маленький заливчик, разобрали и сняли палубу и все, что на ней. А здесь снова собрали. Разобрать палубу и мачты было не так уж трудно, зато на сборку ушло целых полгода. Мачты пришлось подпилить немного. Павильон оказался прекрасным помещением: он высокий, сколько угодно блоков, веревок, работать было легко. Но все равно на это ушло целых полгода.